Наступил июль, а на всем огромном советско-германском фронте по-прежнему продолжалось затишье. Сводки Совинформбюро неизменно гласили: «На фронте ничего существенного не произошло». Но это было предгрозовое затишье. Советская разведка пристально следила за действиями врага, особенно за перемещением его танковых соединений. На основе тщательного анализа обстановки и последних данных разведки, поступающих из различных источников, Ставка ВГК пришла к выводу, что наступление противника может начаться 3—6 июля, и своевременно предупредила об этом командующих фронтами. В ночь на 5 июля удалось установить точное время перехода немецко-фашистских войск в наступление – 3 часа утра 5 июля.

Оценив сложившуюся обстановку, командующие Центральным и Воронежским фронтами решили провести заранее спланированную артиллерийскую контрподготовку по районам сосредоточения ударных группировок врага. Нужно было мощным и внезапным огневым ударом нанести противнику максимальный урон еще до того, как он перейдет в наступление, и тем самым ослабить силу его первоначального натиска. «Перед нами встал вопрос: верить показаниям пленных или нет? Необходимо было немедленно принять решение на проведение предусмотренной планом артиллерийской контрподготовки, так как времени на запрос ставки и получения ответа не было. И оно было принято. Командующий артиллерией фронта получил приказ обрушиться на противника всей мощью запланированных для этой цели огневых средств».

В 2 часа 20 минут 5 июля предрассветную тишину короткой летней ночи на Центральном фронте разорвал громовой залп многих сотен советских орудий. На застывшие в тревожном ожидании немецкие дивизии обрушился смертоносный шквал артиллерийского огня. Находившийся в исходном положении противник в считанные минуты понес большие потери в людях и технике и был вынужден отложить переход в наступление на 2,5 часа. Достичь внезапности врагу не удалось. Артиллерийская контрподготовка проводилась и на Воронежском фронте. Там наступление противника задержалось на 3 часа. Впервые за годы войны артиллерийская контрподготовка, проведенная накануне генерального наступления противника, имела реальный результат. Немецко-фашистские войска понесли большой урон в живой силе и боевой технике, огонь их артиллерии был дезорганизован, управление войсками нарушено. Верховное командование вермахта 6 июля с горечью констатировало: «Противнику стал известен срок начала наступления, поэтому выпал элемент оперативной внезапности».

В 5 часов 30 минут, приведя свои войска в порядок, орловская группировка противника после мощной артподготовки перешла в наступление. Под прикрытием сильного артиллерийского огня и при поддержке множества самолетов к переднему краю нашей обороны устремилась лавина вражеских танков. За ними следовала пехота. Главный удар наносился на Ольховатку, вспомогательный — на Малоархангельск и Гнилец. Немецко-фашистские войска атаковали на 45-километровом фронте всю полосу обороны 13-й армии (генерал-лейтенант Н. П. Пухов) и примыкавшие к ней фланги 48-й (генерал-лейтенант П. Л. Романенко) и 70-й (генерал-лейтенант И. В. Галанин). В атаке участвовали 9 дивизий, в том числе 2 танковые, а также все дивизионы штурмовых орудий (280 единиц) и отдельный батальон тяжелых танков. Главный удар противник нанес на ольховатском направлении крупными силами пехоты при поддержке 500 танков и штурмовых орудий. Их действия сопровождались массированными ударами авиации. Развернулось ожесточенное сражение. Враг не сомневался в успехе. По его расчетам, новейшая боевая техника должна была сокрушить советскую оборону.

Наши войска встретили удар врага с исключительной стойкостью, хотя были моменты, когда над полем боя одновременно находилось до 400 вражеских самолетов. Советские воины стояли насмерть. Первая атака противника была отражена благодаря высокой плотности огня, особенно противотанкового, в сочетании с системой заграждений. Большие потери противник понес на минных полях. Только в первый день сражения на них подорвалось до 100 немецких танков и штурмовых орудий. Наши стрелковые подразделения отсекали немецкую пехоту от танков и уничтожали ее всеми видами огня, а прорвавшихся в траншеи и ходы сообщения гитлеровцев истребляли в рукопашном бою. Чтобы прорвать передний край главной полосы обороны Красной Армии, противник с 7 часов 30 минут повторно провел 60-минутную артиллерийскую подготовку. Только после этого немецким танкам удалось на ряде участков вклиниться в оборону частей первого эшелона. Надо сказать, что действия противника характеризовались высокой согласованностью и интенсивностью применения огня всех средств. Так, группы из 10—15 тяжелых танков, находясь вне досягаемости наших противотанковых орудий и танков, вели ураганный огонь по траншеям пехоты и позициям артиллерии. Под их прикрытием атаковали средние и легкие танки, за которыми следовала пехота на бронетранспортерах. Атаки противника велись при мощной поддержке авиации. Бомбардировщики группами по 50—60 самолетов почти непрерывно бомбили оборонявшихся, а наши истребители действовали довольно распыленно. Лишь спустя 3 часа командующий 16-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. И. Руденко по приказу командующего войсками фронта принял меры к сосредоточению основных сил истребительной авиации армии для борьбы с вражескими бомбардировщиками. Вскоре в воздух поднялись до 200 советских истребителей. Интенсивность вражеских ударов с воздуха резко пошла на убыль.

Бои на земле становились все ожесточеннее. На ольховатском направлении части 81-й стрелковой дивизии (генерал-майор А. Б. Баринов) и 15-й стрелковой дивизии (полковник В. Н. Джанджгава) героически обороняли занимаемые позиции. Здесь, в отличие от Сталинградской битвы, где в основном пехота принимала на себя танковые удары врага, подлинными героями боев стали артиллеристы. В первый день сражения особенно отличилась батарея 276-го гвардейского артиллерийского полка, которой командовал лейтенант С. И. Подгайнов. Умело управляя огнем батареи со своего наблюдательного пункта, он подбил 6 танков. Когда же противник окружил его на наблюдательном пункте, отважный офицер вызвал артиллерийский огонь на себя, а затем с группой бойцов прорвал кольцо окружения, лично уничтожив 17 немецких автоматчиков и офицера. 4-я батарея 540-го артиллерийского полка на поныревском направлении отразила атаку 23 немецких танков, уничтожив 15 из них. В 5-й батарее того же полка орудие сержанта А. Д. Сапунова уничтожило 7 вражеских танков. Когда в живых остался только один командир орудия и кончились снаряды, началась новая танковая атака противника. Сапунов подготовил противотанковые гранаты, намереваясь стоять до конца, но был сражен пулеметной очередью. Посмертно доблестный артиллерист был удостоен звания Героя Советского Союза. В тот первый день битвы на Курской дуге, вошедшей в историю под названием «огненная дуга», героически сражались, отражая всесокрушающий удар врага, воины всех родов войск.

Значительный урон вражеским танкам нанесла штурмовая авиация, применявшая новые бомбы с кумулятивными зарядами. Они пробивали броню всех немецких танков, в том числе и «тигров». Наибольший успех выпал на долю командира эскадрильи 58-го гвардейского штурмового авиационного полка майора В. М. Голубева. Возглавляемая им шестерка Ил-2 буквально за 20 минут уничтожила на поле боя 18 вражеских танков. Отважный летчик-штурмовик был награжден второй Золотой Звездой Героя Советского Союза.

Но танки и пехота противника, несмотря на большие потери, продолжали упорно продвигаться вперед. Враг шел напролом, не считаясь с потерями. У него была одна цель – во что бы то ни стало сломить сопротивление советских войск, прорвать их оборону и выполнить приказ своего фюрера. Чтобы задержать врага, генерал Пухов усилил 81-ю стрелковую дивизию танковым полком, затем танковой бригадой и самоходно-артиллерийским полком. В полосу 15-й стрелковой дивизии были выдвинуты 2 армейских подвижных отряда заграждений. Командующий войсками фронта перебросил на ольховатское направление стрелковый корпус, истребительно-противотанковую и минометную бригады из своего резерва. И все же полностью сдержать яростный натиск врага нашим войскам не удалось. После пятой массированной атаки немцы ворвались на передний край обороны 13-й армии, на одном из участков продвинулись на глубину 6—8 км и на 15-километровом фронте вышли ко второй полосе обороны. Несколько подразделений 15-й и 81-й стрелковых дивизий оказались в окружении. Решительными контратаками танков во взаимодействии со стрелковыми частями и артиллерией дальнейшее продвижение врага к исходу дня 5 июля было приостановлено. Большую поддержку наземным войскам в этот день оказала авиация 16-й воздушной армии. Ее летчики в течение дня произвели 1232 самолето-вылета, провели 76 воздушных боев и сбили 106 вражеских самолетов.

Вечером 5 июля командующий Центральным фронтом, установив направление главного удара противника, принял решение с утра следующего дня силами 2 танковых и стрелкового корпусов нанести контрудар по основной группировке врага и восстановить положение на левом фланге 13-й армии. Рано утром 6 июля соединения 13-й армии, 2-й танковой армии (генерал-лейтенант А. Г. Родин) и 19-й танковый корпус (генерал-майор И. Д. Васильев) при поддержке авиации нанесли контрудар по главной группировке 9-й немецкой армии. Ожесточенность борьбы достигла своего апогея. Обе стороны сражались с необыкновенным упорством. Хотя разгромить противника войскам Центрального фронта в результате контрудара не удалось, но они задержали его на главной полосе обороны еще на целые сутки. Были деблокированы подразделения 15-й и 81-й стрелковых дивизий, сражавшиеся в окружении. Таким образом, попытка противника сломить сопротивление советских войск на Ольховатском направлении оказалась безуспешной. Его продвижение за 2 дня жесточайших боев составило всего 6—10 км. За этот довольно призрачный успех враг заплатил слишком дорогую цену. В боях 5—6 июля немецко-фашистские войска, наступавшие на ольховатском направлении, потеряли до 25 тыс. человек, около 200 танков и штурмовых орудий, свыше 200 самолетов и много другой боевой техники.

Не добившись успеха под Ольховаткой, гитлеровское командование перенесло направление главного удара на Поныри. Две пехотные дивизии немцев, поддержанные 170 танками, артиллерией и авиацией, на рассвете 7 июля атаковали 81-ю стрелковую дивизию и прорвали ее оборону. Однако ворваться во вторую полосу обороны на плечах отходившей дивизии им не удалось. Поддержанные мощным огнем артиллерии части 81-й стрелковой дивизии сумели удержаться перед Понырями.

В районе Понырей был оборудован один из самых мощных наших узлов сопротивления. С фронта его защищали минные поля. Подступы к переднему краю прикрывались проволочными, в том числе и электрофицированными, заграждениями.

На танкоопасных направлениях были установлены надолбы. В противотанковых опорных пунктах кроме артиллерии в специальных окопах находились танки. Многие огневые точки имели бронированные или бетонные колпаки. Здесь занимала оборону 307-я стрелковая дивизия (генерал-майор М. А. Еншин), усиленная армейским подвижным отрядом заграждений. Противник пытался ворваться в Поныри еще 6 июля, но 3 его атаки были отражены советскими войсками. Утром 7 июля 2 пехотные и танковая немецкие дивизии после 60-минутной артиллерийской подготовки вновь повели наступление на Поныри. Но советское командование, разгадав замысел врага, быстро сосредоточило на этом направлении крупные силы артиллерии – 5-ю артиллерийскую дивизию прорыва, 13-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую и 11-ю минометную бригады, а также 22-ю бригаду гвардейских минометов. Никогда еще до этого в ходе войны ни одна стрелковая дивизия в оборонительном бою не прикрывалась таким мощным артиллерийским щитом, какой был создан для 307-й дивизии под Понырями.

Перешедший в наступление противник был встречен массированным артиллерийско-минометным огнем, сработали приведенные в действие управляемые минные поля и фугасы. Буквально в считанные минуты враг потерял 22 танка. Пять раз он устремлялся с атаку и каждый раз отходил, неся большие потери. Наши артиллеристы, подпуская вражеские танки на близкое расстояние, расстреливали их почти в упор. Проявление исключительной стойкости и героизма советскими воинами в бою под Понырями было массовым. Они сражались не щадя своей крови, ни самой жизни. Одним из таких героев был старшина 540-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка К. С. Седов, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. Орудийный расчет, которым он командовал, в ходе боя подбил 4 тяжелых немецких танка. Расчет полностью погиб вместе со своей пушкой от прямого попадания вражеского снаряда.

Около 10 часов утра 7 июля, введя в бой свежие силы, противник все же прорвался на северо-восточную окраину Понырей, но контратакой второго эшелона 307-й дивизии был отброшен в исходное положение. Прорыв врага удалось ликвидировать. Но уже через час 4 немецкие дивизии вновь атаковали защитников Понырей, вплотную подойдя к железнодорожной станции. Изнуренная непрерывными многочасовыми боями 307-я стрелковая дивизия под натиском многократно превосходящих сил противника отошла в южную часть Понырей. На следующий день, перегруппировав силы и получив подкрепления, 307-я дивизия контратаковала противника и выбила его из Понырей. Таким образом, прорвать оборону 13-й армии в районе Понырей немецко-фашистским войскам не удалось. Но враг был еще силен и не утратил своих наступательных возможностей. 8—9 июля он, введя в сражение новые силы, продолжал атаки в направлениях Ольховатки и Понырей. 9 июля гитлеровцы предприняли последнюю попытку прорваться вдоль железной дороги. Введенная ими в сражение танковая дивизия достигла южной части Понырей, однако вскоре в результате контратаки танковых бригад и второго эшелона 307-й дивизии была отброшена в исходное положение.

Одновременно с боевыми действиями в районе Понырей ожесточенные бои продолжались во всей полосе обороны 13-й армии. Противник упорно искал слабые места в ее обороне, но везде получал жестокий отпор. Оборона советских войск оставалась непоколебимой. Беспредельное мужество проявил личный состав 3-й истребительной бригады, возглавляемой полковником В. Н. Рукосуевым. Эта бригада преградила путь врагу северо-западнее Ольховатки. Утром 8 июля бригаду атаковало до 300 немецких танков с мотопехотой. Но стойкость и преданность советских воинов своему долгу оказались сильнее бронированной армады врага. В многочасовом жестоком бою подразделения бригады уничтожили несколько десятков фашистских танков и удержали занимаемый рубеж. Большая часть бригады пала на поле боя, но не отступила ни на шаг с занимаемых позиций. Позднее на братской могиле павших воинов, на том самом месте, где они мужественно защищали родную землю, был воздвигнут памятник. На гранитном постаменте, который венчает одна из пушек доблестной бригады, высечены имена героев, свято исполнивших свой солдатский долг.

Напряженность боев нарастала с каждым днем. Командующий 9-й немецкой армией генерал Модель ввел в сражение почти все свои силы – 13 пехотных и 8 танковых дивизий. 10 июля он наносит удар в стык 13-й и 70-й армий. Особенно ожесточенная борьба развернулась в районе Самодуровки. Оборонявшиеся здесь стрелковые и артиллерийские части отражали за день по 13—16 атак врага. Но советские воины выстояли, проявив непревзойденное мужество и массовый героизм. Несмотря на всю мощь нанесенного удара, противнику не удалось прорвать нашу оборону. Ценой огромных потерь он продвинулся еще на 3—4 км. Но это был его последний успех. В бесплодных атаках были обескровлены лучшие дивизии 9-й армии, потеряно огромное количество боевой техники и вооружения. В резерве у Моделя оставалась только одна моторизованная дивизия. Стало совершенно очевидно, что дальнейшие попытки продолжать наступление не дадут никакого результата. Немецко-фашистское командование пришло к выводу, что план окружения советских войск в районе Курска осуществить невозможно, однако решило продолжать наступление, чтобы вынудить советское командование израсходовать все свои резервы. С этой целью Модель готовил новый удар. Но начавшееся 12 июля наступление войск Западного и Брянского фронтов спутало планы врага. Вместо продолжения наступления Модель вынужден был принять решение на переход 9-й армии к обороне. На этом наступление немецко-фашистских войск на северном фасе Курского выступа закончилось. За 8 дней отчаянных усилий им удалось лишь вклиниться в оборону Центрального фронта на участке шириной 10 км. Наибольшая глубина их продвижения не превышала 10—12 км. Войска Центрального фронта в тяжелых оборонительных боях обескровили мощную ударную группировку противника и сорвали ее наступление. Потеряв 42 тыс. солдат и офицеров, до 500 танков и штурмовых орудий, противник не решил ни одной из поставленных задач и в конечном итоге вынужден был прекратить наступление и перейти к обороне.

Исключительно напряженный характер носила борьба и на южном фасе Курского выступа – в полосе Воронежского фронта. Здесь еще 4 июля, во второй половине дня, передовые отряды 4-й немецкой танковой армии после 10-минутного огневого налета артиллерии и ударов авиации перешли в наступление и завязали бои с боевым охранением 71, 67 и 52-й гвардейских стрелковых дивизий 6-й гвардейской армии. Сбив после упорных боев боевое охранение этих дивизий с занимаемых позиций, противник на исходе дня вышел к переднему краю обороны армии. Стало очевидным, что ночью или на рассвете 5 июля враг начнет генеральное наступление. Разведка установила, что основные силы противостоящей группировки противника сосредоточены против 6-й гвардейской армии (генерал-лейтенант И. М. Чистяков), оборонявшейся на Обояньском направлении. В состав этой ударной группировки 4-й немецкой танковой армии входили 2 танковые, 4 моторизованные, 2 пехотные дивизии, 2 отдельных батальона тяжелых танков и дивизион штурмовых орудий. Против 7-й гвардейской армии (генерал-лейтенант М. С. Шумилов) на корочанском направлении были развернуты 3 танковые и 3 пехотные дивизии оперативной группы «Кемпф».

Оценив сложившуюся обстановку, командующий Воронежским фронтом генерал Ватутин принял решение о проведении артиллерийской контрподготовки, в результате которой противнику был нанесен значительный урон. Его наступление было задержано на 3 часа. Одновременно 2-я (генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский) и 17-я (генерал-лейтенант авиации В. А. Судец) воздушные армии нанесли удар по 8 вражеским аэродромам и уничтожили до 60 самолетов.

В 6 часов утра 5 июля после артиллерийской подготовки и массированных налетов авиации немецко-фашистские войска перешли в наступление. Главный удар они наносили на участке шириной около 30 км силами 4-й танковой армии (генерал-полковник Г. Гот) в общем направлении на Обоянь. Второй удар — на Корочу наносила оперативная группа «Кемпф» (генерал танковых войск В. Кемпф).

Хотя сила первоначального удара противника на обояньском направлении была несколько ослаблена в результате артиллерийской контрподготовки, однако он был все же довольно мощным. Стремясь как можно быстрее достигнуть намеченных целей, немецко-фашистское командование ввело в сражение сразу 14 дивизий (в том числе 5 танковых и 4 моторизованные). В первый же день в боях приняло участие до 700 вражеских танков. С величайшей стойкостью оборонялись советские воины, проявляя массовый героизм и отвагу. Артиллеристы уничтожали танки противника огнем прямой наводкой, пехотинцы забрасывали их противотанковыми грантами и бутылками с зажигательной смесью, многие танки подрывались на минах (в первые же часы сражения в полосах 6-й и 7-й гвардейских армий на минах подорвались около 70 немецких танков и штурмовых орудий). Умело действовали роты фугасных огнеметов, уничтожившие 11 танков и 4 штурмовых орудия, а также специально обученные собаки—истребители танков, подорвавшие 12 танков. Но основным средством борьбы была артиллерия. Активную поддержку наземным войскам оказывала авиация. На сравнительно ограниченном пространстве в воздухе с обеих сторон одновременно действовало более 2 тыс. самолетов, а в воздушных боях нередко сразу участвовало по 100—150 самолетов. При этом основные усилия бомбардировочной и штурмовой авиации 2-й и 17-й воздушных армий направлялись прежде всего на уничтожение танков противника.

Накал боев нарастал с каждым часом. Целые батальоны и полки сражались до последнего. 3-й батальон 228-го стрелкового полка 78-й гвардейской стрелковой дивизии, оборонявшийся в районе Дорогобужино, ранним утром 5 июля был атакован противником сначала с флангов, а затем с фронта. Фронтальная атака через реку Северский Донец была отбита 8-й стрелковой ротой старшего лейтенанта Б. Н. Калмыкова. Потеряв 6 танков, противник, имея более 40 танков, попытался обойти батальон с юга. Одновременно он нанес удар с севера. Стрелковые роты старшего лейтенанта М. П. Погребняка и лейтенанта М. П. Знобина, а также бронебойщика 2-й роты 4-го гвардейского батальона противотанковых ружей, несмотря на большое огневое превосходство противника и потери, удержали свои позиции и только по приказу командира полка вместе с остальными подразделениями батальона организованно отошли на вторую позицию – за насыпь железной дороги. Тут наступавшего противника внезапным огнем встретили артиллеристы старшего лейтенанта Д. О. Гришина. 5 вражеских танков были сразу же подбиты, другие отступили. Но спустя некоторое время немцы возобновили атаки. На этот раз тяжелее всего пришлось 8-й стрелковой роте. От разрыва снаряда погиб ее командир. Командование принял лейтенант В. В. Ксенофонтов. Рота отразила атаку до 15 немецких танков и роты пехоты. Спустя час враг атаковал правофланговую 7-ю стрелковую роту. Погибли ее командир и 2 командира взвода, а во время контратаки и командир батальона капитан П. Н. Ястребов. К 18 часам враг окружил остатки батальона. Погибли или получили ранения 14 офицеров. Противник был задержан на целых 8 часов.

6 июля основной удар ударной танковой группировки врага приняла на себя 1-я танковая армия. Развернулось крупное танковое сражение. В районе деревни Яковлево 1-я гвардейская танковая бригада (полковник В. М. Горелов) и 51-я гвардейская стрелковая дивизия (генерал-майор Н. Т. Таварткиладзе) подверглись атаке моторизованной дивизии СС «Адольф Гитлер». Советские гвардейцы стояли насмерть, но не отступили ни на шаг. Так, танковая рота капитана В. А. Бочковского вступила в бой с 70 танками противника. Экипаж тридцатьчетверки 18-летнего лейтенанта В. С. Шаландина за 10 часов боя поразил 2 «тигра» и несколько средних танков противника, но к вечеру танк Т-34 тоже был поражен вражеским снарядом и загорелся. Стрелок-радист и наводчик орудия погибли, тяжело раненный механик-водитель с большим трудом покинул горящумашину. Немецкие танки продолжали наседать. И тогда тоже раненный командир танка решил пойти на таран вражеского «тигра». Замысел удался, но сам доблестный танкист погиб. Боевые товарищи захоронили обугленное тело лейтенанта на высоте у деревни Яковлево с воинскими почестями. И таких примеров героизма советских воинов, до конца верных своему воинскому долгу, в те грозные дни было немало.

Ожесточенное сражение развернулось и в воздухе. Летчики 2-й воздушной армии совершили 6 июля около 1 тыс. самолето-вылетов и в 64 воздушных боях сбили до 100 немецких самолетов. В ходе напряженных боев в небе под Курском советская авиация завоевала господство в воздухе. Многие наши воздушные бойцы проявили при этом беспримерную доблесть и мужество, в их числе младший лейтенант И. Н. Кожедуб (впоследствии трижды Герой Советского Союза и маршал авиации) и гвардии лейтенант А. К. Горовец – единственный в мире летчик, уничтоживший в одном бою 9 самолетов противника. Посмертно А. К .Горовец удостоен звания Героя Советского Союза. Летчик 8-й гвардейской истребительной авиационной дивизии А. К. Горовец на истребителе Ла-5 бесстрашно атаковал 20 вражеских бомбардировщиков и сбил 9 из них, но и сам погиб в том бою. В битве под Курском открыл свой боевой счет и прославленный советский ас И. Н. Кожедуб. 6 июля он сбил немецкий бомбардировщик Ю-87, на следующий день – еще один, 8 июля уничтожил 2 истребителя Ме-109. Старший лейтенант А. П. Маресьев, который добился от командования разрешения летать, несмотря на ампутацию ступней обеих ног, сбил в боях на «Огненной дуге» 3 вражеских самолета.

В последующие дни, введя в сражение резерв, немецко-фашистское командование стремилось любой ценой выполнить приказ фюрера и прорваться к Курску. Но советские войска стояли непоколебимо, героически отстаивая каждую пядь родной земли. Встретив стойкое сопротивление 6-го танкового (генерал-майор А. Л. Гетман) и 3-го механизированного (генерал-майор С. М. Кривошеин) корпусов 1-й танковой армии, 48-й немецкий танковый корпус генерала танковых войск О. фон Кнобельсдорфа во второй половине дня 6 июля повернул на северо-восток в направлении Лучки, где занимал оборону 5-й гвардейской танковый корпус (генерал-лейтенант А. Г. Кравченко) со 156-м стрелковым полком. Весь день и часть ночи на 7 июля здесь не прекращались упорные бои. Потеряв 95 танков и несколько штурмовых орудий «фердинанд», противник на исходе дня все же захватил Лучки, а частью сил охватил левый фланг 1-й танковой армии. Таким образом, за 2 дня наступления противник продвинулся на главном (обоянском) направлении на 10—18 км, прорвав на узком участке фронта вторую полосу обороны 6-й гвардейской армии. На корочанском направлении 3-й немецкий танковый корпус оперативной группы «Кемпф» на 3-километровом участке фронта вышел ко второй полосе обороны 7-й гвардейской армии.

В ночь на 7 июля Н. Ф. Ватутин принял решение нанести фронтовой контрудар двумя ударными группировками под основание вражеского клина с целью его окружения и уничтожения. Но последовало личное указание Верховного Главнокомандующего, потребовавшего от командующего Воронежским фронтом продолжать изматывать противника в оборонительных боях до тех пор, пока не начнутся активные действия на Западном, Брянском и других фронтах. Одновременно Верховный отдал распоряжение об усилении Воронежского фронта 2-м танковым корпусом и выдвижении в его полосу 5-й гвардейской танковой армии Степного фронта. Командующему этой армией генерал-лейтенанту П. А. Ротмистрову был отдан приказ выдвинуться к реке Оскол и не допустить более глубокого прорыва врага.

Тем временем 4-я немецкая танковая армия уже прорвала вторую полосу обороны 6-й гвардейской армии, и ее 2-й танковый корпус СС (обер-группенфюрер П. Хауссер) стальным клином приближался к третьей (армейской) полосе. Утром 9 июля ударная группировка противника, насчитывавшая несколько сотен танков, при массированной поддержке авиации возобновила наступление на 10-километровом участке и к исходу дня прорвалась к третьей полосе. На корочанском направлении противник завязал бои за вторую полосу обороны. В этот день героический подвиг в бою под Крутым Логом совершили бойцы и командиры одного из батальонов 73-й гвардейской стрелковой дивизии (7-й гвардейской армии) под командованием капитана А. А. Бельгина. 9 июля гвардейцы мужественно встретили удар врага, имевшего подавляющее превосходство в силах. Невиданный по ожесточению бой длился 12 часов, 11 яростных атак врага отбили гвардейцы, подбив 14 танков и уничтожив до 600 гитлеровцев. Батальон потерял две трети своего состава, но врага не пропустил. За этот легендарный бой весь личный состав 3-го батальона 214-го стрелкового полка был награжден орденами и медалями, а капитан А. А. Бельгин (посмертно) и И. В. Ильясов, а также сержант С. П. Зорин удостоены звания Героя Советского Союза.

10 июля Гитлер приказал командующему группой армий «Юг» фельдмаршалу Манштейну добиться решительного перелома в ходе битвы. Упорное сопротивление советских войск на обоянском направлении вынудило немецко-фашистское командование изменить направление главного удара и теперь наступать на Курск окружным путем – через Прохоровку. Но советское командование внимательно следило за действиями противника. Чтобы не допустить прорыва врага на северо-восток, в район боевых действий была выдвинута 69-я армия (генерал-лейтенант В. Д. Крюченкин), а затем 35-й гвардейский стрелковый корпус (генерал-лейтенант С. Г. Горячев). 9 июля Ставка ВГК приказала командующему войсками Степного фронта генерал-полковнику И. С. Коневу выдвинуть на курско-белгородское направление 4-ю гвардейскую, 27-ю и 53-ю армии и передать в состав Воронежского фронта 5-ю гвардейскую армию (генерал-лейтенант А. С. Жадов) и 5-ю гвардейскую танковую армию. Командующий Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутин получил разрешение перейти к активным действиям и сильным контрударом сорвать наступление врага. В нем должны были принять участие 5 армий: 1-я и 5-я гвардейские танковые армии, 6-я гвардейская армия, часть сил 5-й и 7-й гвардейских армий. Предстояло нанести с нескольких направлений удар на Яковлево, чтобы окружить и уничтожить основные силы 4-й танковой армии противника. Одновременно 7-я гвардейская армия должна была нанести удар восточнее Белгорода с целью разгрома 3-го танкового корпуса и армейского корпуса «Раус».

К этому времени темпы продвижения противника продолжали неумолимо снижаться. Враг намечал овладеть Курском на 2-й день наступления, но на исходе был уже 7-й день, а его танковым дивизиям удалось пройти лишь треть пути. Ослепленные бессильной яростью немецко-фашистские войска продолжали упрямо рваться вперед, наращивая силу удара. Наибольшего успеха они достигли на Прохоровском направлении. Здесь ударной группировке врага удалось вклиниться в нашу оборону на глубину до 35 км. Но это был его последний успех. Усиленный резервами Воронежский фронт приступил к решению новой задачи – нанесению мощного контрудара и разгрому вклинившейся в его оборону группировки противника.

С утра 12 июля командующий 4-й немецкой танковой армией планировал развить достигнутый накануне успех на Прохоровском направлении. Здесь действовал 2-й танковый корпус СС. 48-й танковый корпус получил задачу захватить переправу через реку Псёл юго-восточнее Обояни. После этого оба танковых корпуса должны были совершить стремительный бросок на Курск. 3-й танковый корпус получил приказ наступать на север вдоль левого берега Северского Донца, разгромить советскую 69-ю армию и обеспечить правый фланг 4-й танковой армии, наступавшей на Курск. Успешное наступление фашистских войск 11 июля вселяло уверенность в немецких военачальников. В этот день противнику удалось потеснить войска 1-й танковой, 5, 6 и 7-й гвардейских армий и захватить рубеж, намеченный для развертывания 5-й гвардейской танковой армии. Особенно напряженная обстановка сложилась в полосе 5-й гвардейской армии, оборонявшейся на прохоровском направлении. Танковые дивизии врага удалось остановить лишь в 2 км от Прохоровки, да и то при поддержке 2 танковых бригад, срочно выдвинутых генералом Ротмистровым.

Начавшееся 12 июля сражение, вошедшее в историю под названием Прохоровского, развернулось по обе стороны железной дороги Белгород -Курск, а основные события произошли юго-западнее Прохоровки. В 8 часов 30 минут после 15-минутного артиллерийского налета основные силы (18-й и 29-й танковые корпуса) 5-й гвардейской танковой армии с двумя приданными ей танковыми корпусами перешли в наступление в общем направлении на Яковлево. Советское командование предполагало, что противник будет застигнут врасплох. Однако одновременно перешли в наступление и дивизии 2-го танкового корпуса СС. На довольно узком пространстве изрезанной оврагами равнины двинулись навстречу 2 танковые лавины. Столкновение 2 сильных ударных группировок привело к грандиозному встречному танковому сражению, в котором с обеих сторон одновременно участвовало более 1200 танков. Это танковое сражение, подобного которому до сих пор не знала история войн, продолжалось целый день. Обе стороны несли большие потери. Как вспоминал главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, бывший командующий 5-й гвардейской танковой армией, борьба была на редкость ожесточенной, «танки наскакивали друг на друга, сцепившись, уже не могли разойтись, бились насмерть, пока один из них не вспыхивал факелом или не останавливался с перебитыми гусеницами. Но и подбитые танки, если у них не выходило из строя вооружение продолжали вести огонь».

На следующий день после Прохоровского сражения маршал Василевский докладывал Сталину: «Вчера лично наблюдал бой наших 18-го и 29-го танковых корпусов с более чем 200 танками противника… В результате поле боя в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками. В течение двух дней боев 29-й танковый корпус Ротмистрова потерял безвозвратными и временно вышедшими из строя до 60 процентов и 18-й танковый корпус 30 процентов танков».

Все попытки противника, используя свое численное превосходство, охватить 5-ю гвардейскую танковую армию с флангов, закончились неудачей. Но и наша танковая армия, израсходовав все резервы, была уже не в состоянии продолжать наступление и к вечеру перешла к обороне. В результате встречного сражения под Прохоровкой ни одна из сторон не смогла решить стоящие перед ней задачи: противник – прорваться на Курск; 5-я гвардейская танковая армия – выйти в район Яковлево, разгромив противостоявшего противника. Но путь врагу на Курск был закрыт.

Потеряв в ходе сражения более 350 танков, до 100 орудий и минометов, около 10 тыс. солдат и офицеров, отборные моторизованные дивизии СС «Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова» были вынуждены прекратить атаки и закрепиться на достигнутых рубежах (на отдельных участках в течение дня им удалось продвинуться на 1—2 км). Не меньшие потери понесли и наши 5-я гвардейская танковая и 5-я гвардейская общевойсковая армии. 3-й танковый корпус противника в этот день потеснил войска 69-й армии на 10—15 км. Не смогли продвинуться вперед и другие советские армии, участвовавшие в контрударе 12 июля. В целом же контрудар Воронежского фронта существенно замедлил продвижение врага и сорвал его планы прорыва к Курску, хотя поставленных Ставкой ВГК целей полностью достигнуть не удалось.

В связи с этим всем армиям фронта было приказано наступление прекратить и упорной обороной окончательно истощить силы наступавшего противника. В том, что контрудар войск Воронежского фронта не завершился полным разгромом вклинившейся ударной группировки противника, немалую роль сыграло то, что мощная группировка советских войск наносила удар по наиболее сильной группировке врага, но не по ее флангам, а, что называется, в лоб. Не была в полной мере использована выгодная конфигурация линии фронта, позволявшая нанести удары под основание вражеского вклинения с целью окружения и последующего уничтожения всей группировки немецко-фашистских войск, действовавшей севернее Яковлево.

Но тем не менее день 12 июля 1943 года стал днем крушения немецкого наступления под Курском. Однако враг не смирился с неудачей. Перегруппировав свои силы, он попытался окружить и уничтожить южнее Прохоровки войска 69-й армии. Но в результате напряженных боев, продолжавшихся до 15 июля, замысел немецко-фашистского командования был сорван. Исчерпав все свои наступательные возможности, противник был вынужден 16 июля начать частичный отвод своих войск в исходное положение. Воронежский и введенный 18 июля в сражение Степной фронты перешли к его преследованию. К исходу дня 23 июля они восстановили положение, занимаемое советскими войсками до начала оборонительного сражения.

Существенное влияние на дальнейший ход событий на белгородско-курском направлении оказали события на южном крыле советско-германского фронта. 17 июля перешли в наступление войска Южного и Юго-Западного фронтов. Уже в первый день Южный фронт прорвал оборону врага на реку Миус. Вечером того же дня фельдмаршал Манштейн отдал приказ генералу Готу вывести из боя 2-й танковый корпус СС и подготовить его к отправке в полосу 6-й армии, оборонявшейся на «Миус-фронте». На другой день командованием группы армий «Юг» было принято решение на вывод из боя и 3-го танкового корпуса. В ночь на 19 июля начался общий отход немецко-фашистских войск на южном фасе Курского выступа.

Таким образом, в ходе Курской оборонительной операции войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов сорвали план немецко-фашистского командования по окружению и разгрому более чем миллионной группировки советских войск. Попытка врага взять реванш за Сталинград и вырвать у Красной Армии стратегическую инициативу полностью провалилась. В ходе ожесточенного оборонительного сражения под Курском советские войска нанесли врагу тяжелое поражение и создали благоприятные условия для перехода в решительное контрнаступление.

Успех оборонительной операции был обусловлен тем, что советское командование не только разгадало планы противника, но и достаточно точно определило место и время нанесения его ударов. Сосредоточив в районах предстоящих действий крупные силы, оно добилось существенного превосходства над противником, которое позволяло не только успешно обороняться, но и наступать. Не поддавшись искушению перейти в наступление ранее противника, советское командование решило придерживаться плана кампании, основой которого являлась преднамеренная оборона с одновременной подготовкой контрнаступления. Чтобы достигнуть целей оборонительной операции, на Курской дуге была построена самая сильная за всю войну оборона. Эта оборона была рассчитана прежде всего на отражение массированных танковых ударов, была небывалой по глубине, по инженерному оборудованию позиций и полос, плотности сил и средств.

Наступление немецко-фашистских войск провалилось еще и потому, что авиации противника не удалось завоевать господство в воздухе. В ходе оборонительного сражения советские летчики уничтожили более 1,5 тыс. немецких самолетов, в то время как собственные потери составили около 460 самолетов. В битве под Курском враг наконец-то в полной мере испытал на себе всю мощь ударов советской штурмовой и бомбардировочной авиации.

Оборона под Курском оказалась непреодолимой для врага благодаря беспримерному мужеству и героизму советских воинов, которые насмерть стояли на занимаемых рубежах, защищая их до последней капли крови, до последнего дыхания. Удар врага был страшной силы, без преувеличения всесокрушающим, поэтому выдержать его было не так-то просто. Вряд ли бы какая-нибудь другая армия смогла это сделать. Но советский солдат выстоял. И не только выстоял, но и отразил врага, а затем погнал его на запад.

Правда, победа над врагом далась дорогой ценой. В оборонительных боях на Курской дуге советские войска потеряли около 180 тыс. человек, более 1,6 тыс. танков и САУ, около 4 тыс. орудий и минометов. Но и противник понес огромные потери.

В этой связи следует отметить, что данные битых гитлеровских генералов о потере 80—100 тыс. человек во время наступления немецко-фашистских войск на Курской дуге в июле 1943 года едва ли можно признать достоверными, как это делают некоторые наши разбитные «историки», не отягощенные даже самыми элементарными познаниями в военном деле. Им это нужно для того, чтобы принизить величие нашей победы и оправдать свой лживый тезис о том, что Красная Армия якобы «завалила противника своими трупами». Если это так, то, спрашивается, а кто же тогда остановил врага на Курской дуге, а затем погнал его на запад? От кого же тогда «непобедимые» гитлеровские вояки без передышки драпали до самого Днепра? Ведь превосходство советских войск над противником в людях на Курской дуге составляло всего 1,4:1. А это не такое уж подавляющее превосходство, чтобы «забрасывать» врага трупами. Кто-то же должен был и сражаться с врагом, и, более того, побеждать его…

Идем дальше. Уже давно и довольно хорошо известно, во всяком случае людям, знакомым не понаслышке с военным делом, что наступающая на подготовленную оборону противника сторона несет значительно большие потери по сравнению с обороняющимися. Дело в том, что находящийся в обороне солдат сидит в укрытии (окоп, траншея, блиндаж и т. п.), а наступающий на него солдат лишен такого преимущества, он должен передвигаться по открытой местности под огнем противника. Так у кого же больше вероятности уцелеть в бою? Оставляем вопрос открытым, пусть читатель сам на него отвечает. А этот факт очернители нашего боевого прошлого почему-то не хотят принимать во внимание. А ведь это – аксиома, не требующая доказательств. В этой связи позволительно спросить такого рода «историков», принимающих на веру домыслы наших бывших противников, а почему же тогда наступающая сторона понесла вдвое меньшие потери, нежели сторона обороняющаяся? Тем более, что ни в танках, ни в артиллерии наступающий превосходства не имел, да и господство в воздухе в ходе сражения немецкая авиация утратила.

Теперь посмотрим на проблему с другой стороны. Сами немцы признают, что их танковые и моторизованные дивизии понесли большие потери в танках. Не помогла им и новая техника, на которую они возлагали такие надежды. Так, их танковые корпуса, составлявшие основу ударных группировок, которые должны были сокрушить советскую оборону, во время наступления на Курской дуге потеряли от 60 до 80 % своих танков. Вследствие этого почти половина немецких танковых и моторизованных дивизий утратили свою боеспособность. А ведь танк уничтожить несравнимо сложнее, нежели человека. Так вот в отношении потерь немецко-фашистских войск в ходе их наступательной операции на Курской дуге, поскольку точные данные о немецких потерях отсутствуют (и это, несмотря на знаменитую немецкую педантичность!), мы предлагаем читателю сделать выводы самому. И наконец, в заключение следует сказать – немецко-фашистское командование отлично осознавало (об этом свидетельствуют многочисленные документы и другие источники), что провал операции «Цитадель» и переход советских войск в контрнаступление означали коренной перелом в войне с Советским Союзом и окончательный переход стратегической инициативы к советской стороне.

Беспримерное по ожесточенности и напряженности борьбы сражение под Курском завершилось победой Красной Армии. Бронированные армады врага разбились о неприступность советской обороны. Честолюбивые надежды немецко-фашистского командования на захват стратегической инициативы и изменение хода войны в свою пользу рухнули. Гитлеровским стратегам пришлось отказаться от наступательных планов и спешно принимать решение на переход к стратегической обороне. Так суровая действительность опровергла глубоко ошибочные представления врага о непобедимости германской армии летом и вынудила его более трезво взглянуть на реальное положение дел.

Советское командование, владея стратегической инициативой, продиктовало противнику свою волю. Срыв немецко-фашистского наступления под Курском создал выгодную обстановку для нанесения сокрушительного ответного удара. Этому способствовало то, что одновременно с мероприятиями по созданию прочной обороны на Курском выступе советские войска готовились и к переходу в контрнаступление с целью разгрома ударных группировок врага на орловском и белгородско-харьковском направлениях. По плану, утвержденному Верховным Главнокомандующим еще в мае 1943 года, его намечалось провести 2 группами фронтов. Орловскую группировку противника (2-я танковая, 2-я и 9-я полевые армии – всего 37 дивизий, в том числе 8 танковых и 2 моторизованные, насчитывавших в своем составе до 600 тыс. человек, более 7 тыс. орудий и минометов, около 1,2 тыс. танков и штурмовых орудий и свыше 1,1 тыс. самолетов) предусматривалось разгромить силами Западного, Брянского и Центрального фронтов. Эта операция получила кодовое наименование «Кутузов».

Войска Западного фронта (генерал-полковник В. Д. Соколовский) наносили главный удар своим левым крылом. Им предстояло сначала во взаимодействии с войсками Брянского фронта окружить и уничтожить болховскую группировку противника, прикрывавшую с севера главные силы немецко-фашистских войск на Орловском плацдарме. Затем, наступая в южном направлении на Хотынец, они должны были отсечь пути на запад орловской группировке врага и вместе с войсками Брянского и Центрального фронтов разгромить ее.

Брянский фронт (генерал-полковник М. М. Попов) наносил главный удар своим левым крылом в общем направлении на Орел, а частью сил наступал на Болхов. Войска Центрального фронта получили задачу нанести удар своим правым крылом в общем направлении на Кромы. Затем, развивая успех в северо-западном направлении, они должны были охватить орловскую группировку противника с юго-запада и завершить ее разгром во взаимодействии с Брянским и Западным фронтами.

Таким образом, замысел операции «Кутузов» сводился к тому, чтобы встречными ударами трех фронтов с севера, востока и юга в общем направлении на Орел рассечь вражескую группировку и уничтожить ее по частям.

Сосредоточение войск, боевой техники и все другие подготовительные мероприятия были осуществлены фронтами заблаговременно. Особое внимание уделялось массированию сил и средств на направлениях главных ударов. Необходимость этого обусловливалась тем, что, придавая большое значение Орловскому плацдарму, немецко-фашистское командование еще задолго до своего наступления на Курск создало здесь прочную глубокоэшелонированную оборону с широко развитой системой полевых укреплений. Большинство населенных пунктов были подготовлены к круговой обороне. Серьезным препятствием для наступающих советских войск являлось большое количество рек, оврагов и балок. Это затрудняло применение крупных танковых сил и, следовательно, осложняло задачу развития тактического успеха в оперативный. Важное значение для развития событий имело и то обстоятельство, что на плацдарме противник располагал таким крупным узлом шоссейных и железных дорог, как Орел, что обеспечивало ему возможность широкого оперативного маневра во всех направлениях. Таким образом, советским войскам на Орловском плацдарме противостояла не только мощная группировка врага, но и качественно новая – позиционная – его оборона, с которой они столкнулись впервые в войне.

В этих условиях командирам и штабам пришлось во многом по-новому решать вопросы эшелонирования войск, применения танков, артиллерии и авиации. Основное внимание было сосредоточено на глубоком построении боевых порядков соединений и создании высоких оперативных плотностей. Так, 11-я гвардейская армия, действовавшая на направлении главного удара Западного фронта, должна была наступать в полосе 36 км. При этом ее основные силы и средства сосредотачивали на участке прорыва шириной 14 км. А на остальном фронте оборонялась лишь одна стрелковая дивизия. Армия имела оперативное построение в один эшелон с выделением общевойскового резерва (стрелковая дивизия). Стрелковые корпуса (их в армии было 3) имели боевой порядок в 2—3 эшелона, а стрелковые дивизии, кроме фланговых, — в 1 эшелон. Плотность артиллерии на участке прорыва превышала 200 орудий и минометов на 1 км фронта. Армия получила на усиление 2 танковых корпуса, 4 танковые бригады, 2 танковых и 2 самоходно-артиллерийских полка. Танковые корпуса составляли подвижную группу армии. Танков, непосредственно поддерживавших пехоту, насчитывалось до 250. Они придавались дивизиям, наступавшим на главном направлении. Их средняя плотность составляла 14 единиц на 1 км фронта прорыва.

Такое распределение сил и их оперативно-тактическое построение, как обоснованно считало командование армии, обеспечивало быстрое наращивание усилий при прорыве тактической зоны обороны противника и развитие успеха в его оперативной глубине, вплоть до выхода в район Болхова (глубина 65 км). Во время подготовки операции разведка, организация взаимодействия, мероприятия по оперативной маскировке и инженерному обеспечению были проведены с большим искусством. Тыл обеспечил войска всем необходимым для проведения крупной наступательной операции.

Прорыв сильной обороны на Орловском плацдарме и разгром мощной группировки противника требовали от наступающих войск предельного напряжения сил и высокого воинского мастерства. Перед политорганами и партийными организациями встали также новые задачи. Обеспечив создание непреодолимой стойкости войск в обороне, они теперь все внимание сосредоточили на создании у личного состава высокого наступательного порыва, мобилизации воинов на быстрый взлом вражеской обороны и полный разгром противника.

К началу Орловской наступательной операции в составе 3 советских фронтов насчитывалось около 1,3 млн человек, более 21 тыс. орудий и минометов, 2,4 тыс. танков и САУ и свыше 3 тыс. самолетов. Следовательно, общее превосходство советских войск над противником было в людях в 2 раза, в артиллерии – в 3, в танках – в 2 и в авиации – почти в 3 раза.

Это было незначительное превосходство для наступающей стороны. Однако некоторые недобросовестные историки, пытаясь принизить советское искусство в годы Великой Отечественной войны сознательно извращают факты, говоря о 10-кратном превосходстве Красной Армии в контрнаступлении под Курском. Эти утверждения находятся в вопиющем противоречии с фактами.

Белгородско-Харьковская наступательная операция (кодовое наименование «Полководец Румянцев») была проведена с целью разгрома 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» противника (18 дивизий, в том числе 4 танковые – всего до 300 тыс. человек, свыше 3 тыс. орудий и минометов, до 600 танков и штурмовых орудий и более 1 тыс. самолетов). К ее проведению привлекались войска Воронежского и Степного фронтов, а также часть сил Юго-Западного фронта. На этом направлении немецко-фашистские войска тоже опирались на хорошо развитую, заблаговременно подготовленную оборону, которая включала 7 оборонительных рубежей. Общая их глубина достигала 90 км. Стремление неприятеля удержать Белгородско-Харьковский плацдарм объяснялось тем, что он прикрывал с севера донбасскую группировку и рассматривался немецко-фашистским командованием как ворота, запиравшие выход на Украину. Все это требовало от советских войск особо тщательной подготовки к предстоящему наступлению.

В отличие от контрнаступления на орловском направлении Белгородско-Харьковская наступательная операция планировалась и готовилась в ходе оборонительного сражения. Войска Воронежского и Степного фронтов, выйдя 23 июля к переднему краю немецкой обороны, не были готовы к проведению крупной наступательной операции.

Замысел Ставки ВГК на Белгородско-Харьковскую операцию заключался в том, чтобы мощным ударом смежных крыльев Воронежского и Степного фронтов в общем направлении на Богодухов рассечь противостоящую группировку противника и разгромить ее по частям. Вспомогательный удар в обход Харькова с юга наносила 57-я армия Юго-Западного фронта.

Исходя из такого замысла, советское командование поставило задачи фронтам. Воронежский фронт наносил главный удар своим левым крылом в общем направлении на Богодухов, Валки, охватывая харьковскую группировку противника с запада. Степной фронт должен был разгромить противника в районе Белгорода, а затем наступать на Харьков, овладеть которым планировалось на 10-й день операции. Таким образом, основная идея замысла на операцию «Полководец Румянцев» сводилась к тому, чтобы изолировать белгородско-харьковскую группировку гитлеровцев от притока резервов с запада, раздробить ее оборону на отдельные очаги и создать условия для разгрома всей этой вражеской группировки по частям. В выборе такой формы оперативного маневра наглядно проявился творческий подход советского командования к планированию операции, его способность всесторонне учитывать особенности сложившейся обстановки.

Планом операции предусматривалось наступление на фронте протяженностью 200 км и на глубину до 120 км. Подготовка контрнаступления проходила в крайне ограниченные сроки (10 суток), что потребовало от командования и войск большого искусства и напряженных усилий.

В начале августа подготовка к контрнаступлению была завершена. После внутрифронтовых перегруппировок и доукомплектования в составе Воронежского и Степного фронтов числилось свыше 1,1 млн человек, более 12 тыс. орудий и минометов, 2,4 тыс. танков и САУ и 1,3 тыс. самолетов. Советские войска имели превосходство над противником в людях более чем в 3 раза, в артиллерии и танках – в 4 и в авиации – в 1,3 раза. На направлениях главных ударов фронтов, благодаря искусному массированию сил и средств это превосходство было еще выше. Артиллерийские плотности на участках прорыва достигали 230 орудий и минометов, а танков и САУ – 70 единиц на 1 км фронта. Для развития успеха в качестве подвижной группы Воронежского фронта впервые в войне использовались 2 танковые армии.

В ночь на 3 августа советские войска скрытно от противника заняли исходное положение для наступления. Под покровом ночи они готовились обрушить на пребывающего в неведении врага удар огромной силы.

Успешное контрнаступление на орловском и белгородско-харьковском направлениях, по замыслу Ставки ВГК, должно было перерасти в общее наступление Красной Армии на всем советско-германском фронте.

ОРЛОВСКАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ
(12 июля — 18 августа 1943 года)

Оборонительное сражение на Курской дуге было еще в полном разгаре, когда утром 12 июля после мощной артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление ударные группировки Западного и Брянского фронтов. Противник, подавленный огнем нашей артиллерии и ударами авиации, не смог первое время оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления. В полосе Западного фронта советское командование использовало новый прием: наступление началось не после артподготовки, как это обычно практиковалось, а в ходе ее, что ошеломило врага. Однако он постепенно оправился от замешательства и стал оказывать упорное сопротивление.

По всему фронту развернулись ожесточенные бои. Тем не менее спустя час после перехода войск в наступление дивизии первого эшелона 11-й гвардейской армии (11 стрелковых дивизий, усиленных 4 танковыми бригадами), которой командовал генерал-лейтенант И. Х. Баграмян (будущий Маршал Советского Союза), под прикрытием огневого вала и при массированной поддержке штурмовой авиации захватили первую позицию, в том числе ключевой пункт немецкой обороны Дудино. Это явилось сигналом для ввода в бой передовых отрядов – танковых бригад с десантом пехоты.

Темпы наступления сразу возросли. К середине дня части 8-го (генерал-майор П. Ф. Малышев) и 16-го (генерал-майор А. В. Лапшов) гвардейских стрелковых корпусов овладели второй позицией противника. Для развития успеха командующий 11-й гвардейской армией вводит в сражение на Болховском направлении 5-й танковый корпус (генерал-майор М. Г. Сахно). Вместе с 83-й гвардейской стрелковой дивизией (генерал-майор Я. С. Воробьев) корпус завершил прорыв первой полосы вражеской обороны и стал продвигаться ко второй полосе.

Но к этому времени противник уже успел прийти в себя, его сопротивление резко возросло. Из Жиздры к участку прорыва выдвигалась 5-я немецкая танковая дивизия. К исходу дня 12 июля почти во всей полосе наступления войска 11-й гвардейской армии вклинились в оборону противника на 8—10 км, а ее танковые части подошли ко второй оборонительной полосе врага. Боевые действия продолжались и ночью. Особенно успешно действовал передовой отряд 5-го танкового корпуса, которым командовал майор С. И. Чубуков. Под покровом ночи он форсировал реку Вытебеть, овладел сильно укрепленным районным центром Ульяново, а затем атаковал и уничтожил штаб пехотной дивизии.

С утра следующего дня армия продолжала наступление. Наращивая силу удара, командующий армией вводит в сражение 1-й танковый корпус (генерал-лейтенант В. В. Бутков). Но почти сразу же он был контратакован подошедшей 5-й немецкой танковой дивизией. В завязавшемся встречном бою противник был разбит и отброшен. Это позволило войскам 11-й гвардейской армии к середине дня 13 июля прорвать в центре вторую полосу обороны, а к исходу дня узким клином продвинуться на 20—25 км в глубину. Однако на флангах наступление замедлилось. От разведки поступили данные о возможности нанесения противником сильного контрудара с целью восстановления положения на болховском направлении. Эти данные подтверждались тем, что он снял с фронта своей 9-й армии 18-ю и 20-ю танковые дивизии и начал переброску их к участку прорыва 11-й гвардейской армии. Туда же из Орла выдвигалась 25-я моторизованная дивизия.

Утром 14 июля, как и ожидалось, противник после артиллерийского налета и ударов авиации контратаковал 5-й танковый, 8-й и 36-й гвардейские стрелковые корпуса 11-й гвардейской армии. Завязались тяжелые бои. А в это время на хотынецком направлении 16-й гвардейский стрелковый корпус почти беспрепятственно продвигался на юг. Уже к исходу дня 14 июля глубина его продвижения достигала 45 км. Чтобы развить достигнутый этим корпусом успех, И. Х. Баграмян снимает с Болховского направления 11-ю гвардейскую стрелковую дивизию и направляет ее на усиление 16-го гвардейского стрелкового корпуса. 17 июля он вводит в сражение на хотынецком направлении только что прибывший в состав его армии 25-й танковый корпус (генерал-майор Ф. Г. Аникушин). В результате к 19 июля глубина вклинения достигла 70 км, передовые части армии подошли к Хотынцу. Таким образом, войска 11-й гвардейской армии Западного фронта завершили прорыв обороны противника к исходу второго дня наступления и приступили к развитию успеха в его оперативной глубине.

Наступление войск Брянского фронта развивалось в более трудной обстановке. Все 3 его армии вели тяжелые бои, но фронтальные атаки не давали результата. 61-я армия (генерал-лейтенант П. А. Белов) в итоге двухдневных боев смогла лишь вклиниться в оборону противника на глубину 5—8 км. Стремясь во что бы то ни стало удержать Болхов – важный узел обороны, гитлеровцы спешно подтягивали в этот район свежие войска, снимая их с других участков фронта. Бои были настолько ожесточенными, что многие населенные пункты и высоты не раз переходили из рук в руки. Такая же напряженная обстановка сложилась и в полосах 3-й и 63-й армий.

Лишь к концу первой недели операции 61-й армии совместно с 20-м танковым корпусом (генерал-лейтенант И. Г. Лазарев) удалось прорвать оборону противника, продвинуться на 20 км и обойти Болхов с северо-востока. На орловском направлении войска 3-й (генерал-лейтенант А. В. Горбатов) и 63-й (генерал-лейтенант В. Я. Колпакчи) армий к 16 июля прорвали оборону противника и продвинулись на глубину 17—22 км. Их успех во многом был обеспечен благодаря вводу в сражение 1-го гвардейского танкового корпуса (генерал-майор М. Ф. Попов). Однако вскоре их наступление было остановлено подошедшими резервами противника.

Встревоженное неблагоприятным развитием событий немецко-фашистское командование приказало своим войскам во что бы то ни стало отразить наступление советских войск на занимаемых рубежах. Взбешенный неудачами Гитлер уволил в отставку командующего 2-й немецкой танковой армией генерал-полковника Р. Шмидта, не сумевшего предотвратить глубокие прорывы советских войск на 3 участках своего фронта. 2-я танковая армия была оперативно подчинена командующему 9-й полевой армий. Генерал Модель принял срочные меры для усиления своих войск на северном и восточном фасах Орловского плацдарма. Несколько дивизий были взяты им из 9-й армии и в срочном порядке переброшены на север. Наступление 9-й армии по плану операции «Цитадель», естественно, пришлось прекратить. Теперь нужно было думать не о разгроме советских войск, а о спасении собственных. Ослаблением ударной группировки врага воспользовались войска Центрального фронта. 15 июля они перешли в контрнаступление, нанеся удар по орловской группировке противника с юга. Сломив сопротивление серьезно ослабленной 9-й армии, войска Центрального фронта через 3 дня полностью восстановили положение, занимаемое до начала оборонительного сражения.

Тем временем советские войска продолжали развивать достигнутый успех. Отразив контратаки подошедших резервов противника, 11-я гвардейская армия глубоко охватила с запада болховскую группировку немцев и частью сил вышла к Хотынцу. Над важнейшей коммуникацией, которую контролировали гитлеровцы, – железнодорожной магистралью Орел—Брянск, нависла серьезная угроза. Стремясь любой ценой удержать Орловский плацдарм, командование группы армий «Центр» направило в район Орла новые подкрепления. За 7 дней, с 12 по 18 июля, на усиление 2-й танковой армии уже было переброшено 12 дивизий (в том числе 7 танковых и 1 моторизованная). Но эти меры оказались недостаточными. Неприятелю удалось лишь несколько замедлить темпы наступления наших войск, но остановить их он не смог.

Наращивая силу удара, советское командование ввело в сражение стратегические резервы: 19 июля – в полосе Брянского фронта 3-ю гвардейскую танковую армию (генерал-лейтенант П. С. Рыбалко), 20 июля – в полосе Западного фронта 11-ю армию (генерал-лейтенант И. И. Федюнинский), а 26 июля – 4-ю танковую армию (генерал-лейтенант В. М. Баданов). 20—30 июля на всех направлениях шли ожесточенные бои. Противник предпринял сильные контратаки против флангов 11-й гвардейской и на фронте вновь введенной в бои 3-й гвардейской танковой армий. Ему удалось остановить наступление танковой армии и отбросить соединения армии И. Х. Баграмяна от железной дроги Брянск—Орел.

26 июля в гитлеровской ставке было решено оставить Орловский плацдарм и отвести войска на создаваемый восточнее Брянска оборонительный рубеж «Хаген». С целью планомерного отхода войск на него оборудовались промежуточные рубежи. Для их строительства широко использовались пленные и гражданское население. Отход главных сил немецко-фашистских войск с Орловского плацдарма начался в ночь на 31 июля. Тем не менее тяжелые бои продолжались на всем 400-километровом фронте, так как противник отходил довольно медленно и весьма организованно. 29 июля войска Брянского и Западного фронтов разгромили болховскую группировку немецких войск и овладели городом Болхов. В достижении этого успеха решающую роль сыграла 4-я танковая армия, введенная перед этим в сражение на болховском направлении. Разгром врага в районе Болхова предопределил поражение всей орловской группировки немецко-фашистских войск.

Начало августа ознаменовалось ожесточенной борьбой на подступах к Орлу, превращенному гитлеровцами в мощный узел сопротивления. К этому времени для более тесного взаимодействия войск, наступавших на Орел, Ставка ВГК передала левофланговые армии Западного фронта (11-ю гвардейскую и 11-ю общевойсковые, 4-ю танковую армии) в состав Брянского фронта. Преодолевая упорное сопротивление противника, советские войска настойчиво продвигались вперед. Брянский фронт теснил врага восточнее и севернее Орла. Соединения правого крыла Центрального фронта продвигались к Орлу с юга.

Не менее ожесточенные бои с первых же дней операции развернулись и в воздухе. Действия советских летчиков отличались выдающейся отвагой, высоким воинским мастерством и решительностью. Тесно взаимодействуя с наземными войсками, 1-я (генерал-лейтенант авиации М. М. Громов), 15-я (генерал-лейтенант авиации Н. Ф. Науменко) и 16-я воздушные армии в напряженной борьбе нанесли большой урон фашистской авиации и, захватив прочное господство в воздухе, сыграли большую роль в успешном исходе наступательной операции. Плечом к плечу с советскими летчиками в те дни сражались в небе Орловщины летчики-добровольцы французской эскадрильи «Нормандия», сбившие в боях над Орловским плацдармом 33 немецких самолета. Об интенсивности боевой работы советской авиации в ходе Орловской наступательной операции говорит такой факт: только за 5 дней в середине операции летчики 15-й и 16-й воздушных армий произвели около 9,8 тыс. самолето-вылетов. Все дороги, по которым немецкие войска отходили на запад, были буквально усеяны разбитыми и сожженными автомашинами, танками, другой техникой.

Основной причиной, побудившей немецко-фашистское командование оставить Орловский выступ фронта, было стремление предотвратить угрозу окружения своей группировки в районе Орла, которая становилась все более реальной. Положение противника на курском направлении продолжало ухудшаться, и притом не только в районе Орла. 3 августа Воронежский и Степной фронты перешли в контрнаступление на южном фасе Курской дуги. Взломав оборону противника, они начали развивать успех на белгородско-харьковском направлении. Южное крыло германского Восточного фронта вновь затрещало по всем швам.

Отступая под мощными ударами советских войск, враг уничтожал на русской земле все, что только можно было уничтожить. Но как ни злобствовали оккупанты в своей бессильной ярости, час возмездия неотвратимо приближался. В ответ на зверства врага лишь выше вздымалась волна священной ненависти советских воинов к жестоким захватчикам, нарастала мощь их ударов. Многие тысячи героических подвигов были совершены ими в те дни на Орловской земле. Все больший размах получала борьба советских людей в тылу врага. В июле 1943 года партизаны развернули активные действия на его коммуникациях. По разработанному Центральным штабом партизанского движения плану они начали операцию по массовому выводу из строя железных дорог, вошедшую в историю под названием «Рельсовая война». Эта проведенная партизанами операция сыграла большую роль в успешном исходе операции «Кутузов».

Ненастная погода (сильные проливные дожди) и сплошные минные поля не помешали передовым частям 3-й и 63-й армий в ночь на 4 августа подойти вплотную к Орлу. Старинный русский город предстал перед ними охваченный дымом пожарищ, сотрясаемый взрывами. Советские воины устремились на штурм Орла. Первыми ворвались в город части 5-й стрелковой дивизии (полковник П. Т. Михалицын), 129-й (полковник И. В. Панчук), 380-й (полковник А. Ф. Кустов) стрелковых дивизий и 17-й гвардейской танковой бригады (полковник Б. В. Шульгин). Но враг не собирался сдавать город без боя. Завязались упорные уличные бои. Они шли за каждый квартал, каждый дом. Бои в городе с частями 12-й танковой дивизии противника продолжались весь день 4 августа. Только к вечеру наши войска вышли к реке Оке и приступили к ее форсированию. Ночью бои гремели уже в западной части города. Ворвавшиеся в Орел с севера и северо-востока части 289-й (генерал-майор Т. В. Томмола) и 308-й (полковник Н. К. Масленников)1 стрелковых дивизий окончательно сломили ожесточенное сопротивление врага.

На рассвете 5 августа Орел был полностью освобожден от немецко-фашистских захватчиков. Население города с радостью приветствовало своих освободителей. За мужество и героизм, проявленные в боях за Орел, 9 частей и соединений Брянского фронта были удостоены почетных наименований «Орловских». В тот же день – 5 августа – войсками Степного фронта был освобожден город Белгород. В честь одержанных побед вечером 5 августа 1943 года в Москве впервые в Великой Отечественной войне был произведен артиллерийский салют – 12 залпов из 124 орудий. С того памятного дня артиллерийские салюты в ознаменование побед Красной Армии стали славной военной традицией.

6 августа Ставка ВГК поставила Брянскому фронту задачу — сосредоточить усилия на овладении Хотынцом и Карачевом. Центральный фронт получил задачу уничтожить противника, отходившего от Орла на юго-запад. Немецко-фашистские войска, сократив линию фронта, уплотнили свои боевые порядки и оказывали сильное сопротивление на промежуточных рубежах. Однако положение вражеской группировки западнее Орла крайне осложнилось после того, как 7 августа севернее орловского плацдарма перешли в наступление главные силы Западного, а затем и Калининского фронтов. Теперь над ней нависла угроза еще и с севера. Немецко-фашистскому командованию пришлось снять 13 дивизий с Орловского плацдарма и перебросить их на смоленско-рославльское направление. Сопротивление противника на Орловском плацдарме заметно ослабло. 9 августа 11-я гвардейская и 4-я танковая армии завязали бои за Хотынец. Утром 10 августа этот город был освобожден. Развивая успех, советские войска продолжали двигаться на запад. Ожесточенные бои развернулись на подступах к Карачеву. Под угрозой окружения противник 15 августа был вынужден оставить этот город. С освобождением Карачева войсками 11-й и 11-й гвардейской армий орловский плацдарм врага был ликвидирован. К 18 августа советские войска вышли к заранее подготовленному гитлеровцами оборонительному рубежу «Хаген», проходившему восточнее Брянска. Здесь они временно перешли к обороне с целью подготовки к новой наступательной операции.

Орловская наступательная операция продолжалась 38 дней и завершилась разгромом мощной группировки немецко-фашистских войск, нацеленной на Курск с севера. Ликвидация Орловского плацдарма врага привела к резкому изменению обстановки на центральном участке советско-германского фронта. В ходе контрнаступления советские войска прорвали сильную глубокоэшелонированную оборону противника и продвинулись в западном направлении на глубину до 150 км. Было разгромлено 15 немецких дивизий (в том числе 3 танковые). За время операции противник потерял около 90 тыс. человек только убитыми, более 1,4 тыс. самолетов и огромное количество другой боевой техники и вооружения. Дорогую цену за одержанную победу пришлось заплатить и советским войскам. Людские потери 3 фронтов в ходе Орловской наступательной операции составили 430 тыс. человек (в том числе безвозвратные – около 113 тыс.), более 2,5 тыс. танков и САУ, около 900 орудий и минометов, свыше 1 тыс. самолетов. И все же Орловский плацдарм врага, этот «кинжал, нацеленный в сердце России», был ликвидирован.

В самый разгар сражения под Орлом советские войска нанесли по врагу второй сокрушительный удар, перейдя в контрнаступление на южном фасе Курского выступа. Наступление Воронежского и Степного фронтов на Белгородско-Харьковском направлении началось рано утром 3 августа после мощной артподготовки и ударов авиации.

На направлении главного удара, в полосе 5-й гвардейской армии на участке шириной 16 км, командующий Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутин сосредоточил 7 стрелковых дивизий, артиллерийскую дивизию прорыва, дивизию гвардейских минометов, 14 артиллерийских и минометных полков, танковую бригаду, 5 танковых и самоходно-артиллерийских полков. Средняя плотность танков в полосе 5-й гвардейской армии составляла 87 единиц на 1 км фронта. А на участке прорыва шириной 6 км на 1 км приходилось в среднем 230 орудий и минометов, 178 танков и САУ. Еще более высокие плотности сил и средств были созданы в полосе наступления 57-й армии (эта армия была включена в состав Степного фронта). Здесь на 7-километровом участке прорыва артиллерийские плотности превышали 300 орудий и минометов на 1 км фронта. В середине дня командующий Воронежским фронтом ввел в сражение 1-ю и 5-ю гвардейскую танковые армии (1111 танков и САУ), которые во взаимодействии со стрелковыми соединениями 5-й гвардейской армии к полудню второго дня операции прорвали оборону противника и продвинулись на глубину до 30 км.

Впервые в ходе войны, наступая на одном операционном направлении, 2 танковые армии явились своеобразным бронированным мечом, наносившим по врагу глубокий рассекающий удар. Массированное применение танков на узком участке фронта оказало решающее влияние на повышение темпов операции. Прорвав тактическую оборону и разгромив ближайшие оперативные резервы противника, ударные группировки фронтов перешли к его преследованию. Темп их наступления постепенно нарастал. Уже на второй день операции танковые армии с боями продвинулись на глубину 50 км. Большую помощь наземным войскам оказывали 2-я и 5-я (генерал-лейтенант авиации С. К. Горюнов) воздушные армии.

Сломив упорное сопротивление противника, войска Степного фронта вышли к Белгороду и с утра 5 августа завязали бои за него. С севера на город наступали соединения 69-й армии, а с востока – 7-й гвардейской армии. 1-й механизированный корпус (генерал-лейтенант М. Д. Соломатин) обошел Белгород с запада. Но несмотря на угрозу окружения, враг продолжал удерживать город. Начались ожесточенные уличные бои, завершившиеся к вечеру разгромом немецкого гарнизона и освобождением Белгорода. В боях за этот старинный русский город особенно отличились 89-я гвардейская стрелковая дивизия полковника М. П. Серюгина, 305-я стрелковая дивизия полковника А. Ф. Васильева и 23-й гвардейский бомбардировочный авиаполк, удостоенные почетного наименования «Белгородских».

Воронежский и Степной фронты продолжали развивать наступление. Стремительно действовали танковые армии. К середине дня 6 августа 1-я танковая армия продвинулась на глубину 50—55 км, а на правом фланге 5-я гвардейская танковая армия ликвидировала сильный узел сопротивления врага в районе Томаровки и прорвалась к Золочеву. Было уже далеко за полночь, когда танки 181-й танковой бригады 18-го танкового корпуса (полковник А. В. Егоров) с выключенными фарами достигли окраины города. Командир бригады подполковник В. А. Пузырев решил атаковать город с ходу, используя внезапность. Взревели моторы, и советские танки ворвались в Золочев. Разбуженные стрельбой, ревом моторов и скрежетом гусениц, полураздетые гитлеровцы ошалело выскакивали из домов и попадали прямо под огонь танковых пушек и пулеметов. Двигаясь по параллельным улицам, танки расстреливали и давили стоявшую на обочинах технику: грузовые и штабные машины, тягачи, орудия, походные кухни и т. п. Особо отличились в этом скоротечном ночном бою капитан Я. П. Вергун и старший лейтенант Е. В. Шкурдалов. Оба они были удостоены звания Героя Советского Союза. С рассветом сопротивление противника резко возросло. Однако на помощь бригаде подошли главные силы корпуса. Под вечер город Золочев был полностью освобожден от противника, а остатки его гарнизона отброшены на юго-запад.

29-й танковый корпус (генерал-майор И. Ф. Кириченко) 5-й гвардейской танковой армии в это время развивал наступление на Казачью Лопань. Сопротивление врага здесь также было быстро сломлено. 7 августа танковые армии освободили Богодухов и Золочев, завершив прорыв обороны противника на всю ее оперативную глубину. Фронт прорыва наших войск достиг 120 км, а глубина 80 — 100 км. Белгородско-харьковская группировка немецко-фашистских войск, по существу, была рассечена на две части.

Советская авиация в напряженной борьбе завоевала господство в воздухе. В период с 3 по 8 августа она уничтожила около 400 немецких самолетов. К 11 августа Воронежский фронт вышел своим правым крылом к Ахтырке, а левым – к железной дороге Харьков—Полтава. Войска Степного фронта подошли к внешнему оборонительному обводу Харькова. Чтобы не допустить окружения своей харьковской группировки, командование группы армий «Юг» начало срочную переброску войск на этот участок фронта из Донбасса и из-под Орла. Ставка ВГК дала указание авиации воспрепятствовать переброске оперативных резервов противника в полосы Степного и Воронежского фронтов. В результате непрерывного воздействия советской авиации вражеские резервы понесли значительные потери, а главное – не смогли своевременно прибыть в назначенные районы. В период самых интенсивных перебросок резервов противника по его железнодорожным коммуникациям нанесли удары партизаны. Их активные действия существенно замедлили темпы сосредоточения контрударных группировок гитлеровцев. Однако сорвать перегруппировку крупных сил врага в районе Харькова нашему командованию не удалось.

К 10 августа оборона противника на харьковском направлении была окончательно рассечена на две части. Между 4-й танковой армией и оперативной группой «Кемпф» немцев образовалась почти 60-километровая брешь. Тем самым создались условия для освобождения Харькова и развития наступления на Левобережной Украине. В соответствии с утвержденным Ставкой ВГК планом овладеть Харьковом предполагалось нанесением концентрического удара с нескольких направлений при одновременном глубоком охвате его с запада. На Харьков должны были наступать 53, 57, 69, 7-я гвардейская общевойсковые и 5-я гвардейская танковая армии. Воронежский фронт силами 3 армий должен был наступать на Ахтырку, частью сил – на Богодухов и далее на Мерефу в обход Харькова с северо-запада. Для выполнения задач второго этапа операции «Полководец Румянцев» Воронежский фронт усиливался резервами Ставки. Вместо убывших из его состава армий прибывали новые – 4-я гвардейская и 47-я армии.

Юго-Западный фронт (генерал армии Р. Я. Малиновский) наносил главный удар на Сталино (Донецк), а частью сил — на Мерефу с целью содействия Степному фронту в изоляции Харькова. Ставка подключала к операции и Южный фронт (генерал-полковник Ф. И. Толбухин), который получил задачу наступать из района южнее Ворошиловграда (Луганск) в общем направлении на Сталино навстречу главному удару Юго-Западного фронта. После операции по освобождению Харькова все участвовавшие в ней фронты должны были развернуть наступление на Левобережной Украине, к Днепру.

10 августа войска Степного фронта развернули общее наступление на Харьков и на следующий день подошли к его внешнему оборонительному обводу. К этому времени войска Воронежского фронта освободили Ахтырку и перерезали железную дорогу Харьков—Полтава. Создалась реальная угроза глубокого охвата советскими войсками всей харьковской группировки противника. Чтобы не допустить этого, командование группы армий «Юг» скрытно сосредоточило южнее Богодухова 3-й танковый корпус, насчитывавший до 400 танков и штурмовых орудий. 11 августа этот корпус нанес внезапный контрудар по 1-й танковой армии и левому флангу 6-й гвардейской армии. В районе Богодухова развернулось встречное танковое сражение, носившее исключительно напряженный и упорный характер. Противник стремился отрезать вырвавшуюся вперед 1-ю танковую армию от основных сил фронта и разгромить ее южнее Богодухова. Используя свое почти тройное превосходство в танках и сильную авиационную поддержку, противник потеснил наши танковые соединения на 20 км к северу и освободил перерезанный ими участок железной дороги Харьков—Полтава. Но прорваться к Богодухову, а тем более окружить и разгромить танковую армию ему не удалось.

13 августа в сражение вступили основные силы левого крыла Воронежского фронта – 5-я и 6-я гвардейские армии, а также 5-я гвардейская танковая армия. На их поддержку были перенацелены основные силы фронтовой авиации. После ожесточенных боев к исходу дня 17 августа контрудар врага в районе Богодухова был отражен. Понеся тяжелые потери, отборные соединения немецко-фашистского вермахта – моторизованные дивизии СС «Рейх», «Викинг» и «Мертвая голова», были вынуждены перейти к обороне.

Но вражеское командование не отказалось от своего замысла. Утром 18 августа силами 4 танковых, 2 моторизованных дивизий и 2 отдельных батальонов тяжелых танков оно наносит новый контрудар по войскам Воронежского фронта в районе Ахтырки. Противнику, сосредоточившему на узком участке крупные силы, удалось прорвать фронт 27-й армии (генерал-лейтенант С. Г. Трофименко) и продвинуться в направлении Богодухова на 24 км. Для отражения этой вражеской группировки были выдвинуты 4-я гвардейская армия (генерал-лейтенант Г. И. Кулик), 3, 4 и 5-й гвардейские танковые корпуса, а также переброшенные из-под Богодухова главные силы 1-й танковой армии. Мощным встречным ударом советских войск наступление противника к 20 августа было остановлено. В результате развернувшегося восточнее Ахтырки встречного сражения ударная группировка врага понесла большие потери и была вынуждена перейти к обороне.

Тем временем армии правого крыла Воронежского фронта: [38-я (генерал-лейтенант Н. Е. Чибисов), 40-я (генерал-лейтенант К. С. Москаленко) и 47-я (генерал-лейтенант П. П. Корзун)], — продолжавшие успешно развивать наступление в западном направлении, глубоко охватили с севера ахтырскую группировку противника и создали угрозу ее тылам. В упорных боях, развернувшихся 22—25 августа, ударная группировка немецко-фашистских войск в районе Ахтырки была разгромлена, соединения Воронежского фронта вновь овладели этим городом. Таким образом, попытка командования группы армий «Юг» стабилизировать линию фронта и снять угрозу Харьковскому промышленному району потерпела крах.

В то время как армии Воронежского фронта отражали бешеный натиск немецких танковых дивизий под Богодуховом и Ахтыркой, войска Степного фронта вели упорное сражение за Харьков. Враг яростно сопротивлялся, выполняя приказ Гитлера ни в коем случае не сдавать город. Напряженность борьбы нарастала с каждым днем. 13 августа войска Степного фронта прорвали внешний оборонительный обвод, находившийся в 8—14 км от Харькова, а через 4 дня, прорвав внутренний оборонительный обвод, завязали бои на северной окраине города. Ломая ожесточенное сопротивление противника, отражая его непрерывные контратаки, советские войска последовательно прорвали внешний и внутренний оборонительные обводы вокруг города и охватили его с трех сторон.

Во второй половине дня 22 августа наземная и воздушная разведки обнаружили начало отхода вражеских войск из Харькова. «Чтобы не дать возможности противнику уйти из-под ударов, — писал впоследствии Маршал Советского Союза И. С. Конев, — вечером 22 августа я отдал приказ о ночном штурме Харькова. Всю ночь на 23 августа в городе шли уличные бои, полыхали пожары, слышались сильные взрывы. Воины 531, 69, 7-й гвардейской, 57-й2 армий и 5-й гвардейской танковой армии, проявляя мужество и отвагу, умело обходили опорные пункты врага, просачиваясь в его оборону, нападали на его гарнизоны с тыла. Шаг за шагом советские воины очищали Харьков от фашистских захватчиков». К рассвету 23 августа грохот сражения за город стал постепенно затихать, а к полудню Харьков был полностью очищен от противника. С освобождением Харькова и Харьковского промышленного района завершилась операция «Полководец Румянцев», а в месте с нею и Курская битва. Вечером 23 августа 1943 года столица нашей Родины — Москва салютовала освободителям Харькова – крупнейшего политического и экономического центра Юга нашей страны 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. 10 наиболее отличившихся в боях за город соединений были удостоены почетного наименования «Харьковских».

***

Размах, напряженность борьбы и достигнутые результаты ставят битву под Курском в ряд крупнейших битв не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. В течение 50 суток на сравнительно небольшой территории вели ожесточенную борьбу 2 мощнейшие группировки вооруженных сил противоборствующих сторон. В беспримерных по напряженности, ожесточению и упорству сражениях с обеих сторон участвовали более 4 млн человек, свыше 69 тыс. орудий и минометов, более 13 тыс. танков и самоходных (штурмовых) орудий, до 12 тыс. самолетов. Со стороны немецко-фашистского вермахта в Курскую битву было вовлечено свыше 100 дивизий, что составляло более 43 % дивизий, находившихся на Восточном фронте. Со стороны Красной Армии в битве было задействовано около 30 % имевшихся в ее составе дивизий.

Победа в Курской битве досталась нам дорогой ценой. В ходе ее советские войска потеряли в общей сложности свыше 863 тыс. человек (в том числе более 254 тыс. — безвозвратные потери). Потери в боевой технике составляли: свыше 6 тыс. танков и САУ, более 5,2 тыс. орудий и минометов и 1,6 тыс. самолетов. Сразу же после завершения Курской битвы пришлось вывести в тыл на доукомплектование все 5 танковых армий, 13 танковых корпусов и 28 стрелковых дивизий, а также значительное число отдельных частей различных родов войск.

Противник в битве под Курском потерял около 500 тыс. солдат и офицеров, 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, 3 тыс. орудий и минометов, свыше 3,7 тыс. самолетов.

Большие потери советских войск во многом объясняются тем, что, несмотря на двухлетний опыт войны, советский командный состав, штабы и войска в целом еще не владели должным боевым мастерством. Зачастую боевой опыт использовался слабо, творчески не преломлялся, прежде всего из-за огромной текучести личного состава во всех войсковых звеньях. Нередко крайне негативную роль играло стремление отдельных командиров (командующих) к нанесению фронтальных ударов по противнику, попытки окружить его на небольшую глубину, почти в тактической зоне обороны, наиболее насыщенной силами и средствами врага. Такие действия позволили немецкому командованию осуществлять широкий маневр своими силами и средствами в оперативной глубине, занимать ими новые оборонительные рубежи и проводить эффективные контратаки (контрудары). Сказывались и недостатки в организации взаимодействия, особенно между родами войск и авиации с наземными войсками. Не всегда оправдывала себя и излишняя поспешность при вводе в бой (сражение) резервов. Имело место распыление резервов, ввод их в бой (сражение) по частям, а также ряд других негативных моментов при организации и ведении боевых действий.

И тем не менее враг потерпел жестокое поражение, в корне подорвавшее его боевую мощь. Особенно тяжелый урон понесли его танковые войска, вооруженные новой боевой техникой, на которую гитлеровские стратеги возлагали особые надежды. Это вынужден был с горечью признать известный немецкий генерал Г. Гудериан: «Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время вышли из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте… было поставлено под вопрос… и уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней».

В ходе Курской битвы Красная Армия не только выдержала огромной силы удар врага, но и, перейдя в контрнаступление, наголову разгромила его, отбросив в южном и юго-западном направлениях на 140—150 км. В результате были созданы предпосылки для развертывания общего наступления советских войск с целью освобождения Левобережной Украины и выхода к Днепру. В общей сложности за время Курской битвы советскими войсками были разгромлены 30 немецких дивизий, в том числе 7 танковых. В битве под Курском окончательно потерпела крах наступательная стратегия вермахта. С этого времени и до конца войны Красная Армия прочно удерживала стратегическую инициативу в своих руках.

Разгром немецко-фашистских войск на Курской дуге имел далеко идущие военно-политические последствия. Он оказал решающее влияние на весь дальнейший ход не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. Германия и ее союзники были вынуждены перейти к обороне на всех театрах Второй мировой войны.

После победы, одержанной под Курском, неизмеримо возрос международный авторитет Советского Союза как решающей силы в борьбе с фашизмом, укрепились надежды оккупированных нацистами стран Западной Европы на скорое освобождение, активизировалось движение Сопротивления в захваченных гитлеровцами государствах и антифашистская борьба в самом Третьем рейхе. Поражение вермахта в Курской битве обострило кризис внутри гитлеровской коалиции, положило начало ее распаду.

Победа Красной Армии получила высокую оценку со стороны наших союзников по антигитлеровской коалиции. В частности, Президент США Ф. Рузвельт в своем послании И. В. Сталину писал: «В течение месяца гигантских боев Ваши вооруженные силы своим мастерством, своим мужеством, своей самоотверженностью и своим упорством не только остановили давно замышлявшееся германское наступление, но и начали успешное контрнаступление, имеющее далеко идущие последствия… Советский Союз может справедливо гордиться своими героическими победами».

Победа на Курской дуге имела неоценимое значение для дальнейшего укрепления морально-политического единства советского народа, поднятия боевого духа Красной Армии. Мощный импульс получила борьба советских людей, находящихся на временно оккупированных врагом территориях нашей страны. Еще больший размах получило партизанское движение.

Решающее значение в достижении победы Красной Армии в битве на Курской дуге сыграло то, что советскому командованию удалось правильно определить направление главного удара летнего (1943) наступления противника. И не только определить, но и суметь детально раскрыть замысел гитлеровского командования, получить данные о плане операции «Цитадель» и составе группировки вражеских войск и даже время начала операции. Решающая роль в этом принадлежала советской разведке.

В Курской битве получило дальнейшее развитие советское военное искусство, притом все 3 его составные части: стратегия, оперативное искусство и тактика. Так, в частности, был получен опыт в создании крупных группировок войск в обороне, способных выдержать массированные удары танков и авиации противника, создания мощной глубокоэшелонированной позиционной обороны, получило дальнейшее развитие искусство решительного массирования сил и средств на важнейших направлениях, а также искусство совершения маневра как в ходе оборонительного сражения, так и в наступлении.

Советское командование умело выбирало момент для перехода в контрнаступление, когда ударные группировки врага были уже основательно измотаны в ходе оборонительного сражения. С переходом советских войск в контрнаступление большое значение имели правильный выбор направлений ударов и наиболее целесообразных способов разгрома противника, а также организация взаимодействия между фронтами и армиями при решении оперативно-стратегических задач.

Решающую роль в достижении успеха сыграло наличие сильных стратегических резервов, их заблаговременная подготовка и своевременный ввод в сражение.

Одним из важнейших факторов, обеспечивших Красной Армии победу на Курской дуге, явились мужество и героизм советских воинов, их самоотверженность в борьбе с сильным и опытным врагом, их непоколебимая стойкость в обороне и неудержимый натиск в наступлении, готовность к любым испытаниям ради разгрома врага. Источником этих высоких морально-боевых качеств был отнюдь не страх перед репрессиями, как это пытаются ныне представить некоторые публицисты и «историки», а чувство патриотизма, ненависть к врагу и любовь к Отечеству. Именно они являлись источниками массового героизма советских воинов, их верности воинскому долгу при выполнении боевых заданий командования, бесчисленных подвигов в боях и беззаветной самоотверженности в деле защиты своего Отечества — словом, всего того, без чего невозможна победа в войне. Родина высоко оценила подвиги советских воинов в битве на «Огненной дуге». Более 100 тыс. участников битвы были награждены орденами и медалями, а свыше 180 самых отважных воинов удостоены звания Героя Советского Союза.

Перелом в работе тыла и всей экономики страны, достигнутый беспримерным трудовым подвигом советского народа, позволил к середине 1943 года во всевозрастающих объемах снабжать Красную Армию всеми необходимыми материальными средствами, и прежде всего оружием и боевой техникой, в том числе новых образцов, не только не уступавших по тактико-техническим характеристикам лучшим образцам немецкого вооружения и техники, но зачастую и превосходивших их. Среди них необходимо в первую очередь выделить появление 85-, 122- и 152-мм САУ, новых противотанковых пушек, применяющих подкалиберные и кумулятивные снаряды, сыгравших большую роль в борьбе с танками противника, в том числе и тяжелыми, новых типов самолетов и т. д. Все это явилось одним из важнейших условий роста боевой мощи Красной Армии и ее все более неуклонно возраставшего превосходства над вермахтом. Именно Курская битва явилась тем решающим событием, которое ознаменовало завершение коренного перелома в войне в пользу Советского Союза. По образному выражению, в этой битве был сломан хребет нацистской Германии. От поражений, перенесенных им на полях сражений под Курском, Орлом, Белгородом и Харьковом, вермахту уже не суждено было оправиться. Битва на Курской дуге стала одним из важнейших этапов на пути советского народа и его Вооруженных сил к победе над фашистской Германией. По своему военно-политическому значению она явилась крупнейшим событием как Великой Отечественной, так и всей Второй мировой войны. Курская битва – одна из наиболее славных дат в военной истории нашего Отечества, память о которой будет жить в веках.